ВТУ ИМ. Б.В.ЩУКИНА!!!

Ольга исправно посещала занятия у педагогов Гнесинского училища и жила в предвкушении вступительных экзаменов. Все складывалось удачно, она чувствовала к себе расположение и почти не волновалась. По субботам у нее были занятия по двум дисциплинам и двухчасовой перерыв между ними. Обычно она в это время что-то читала, забравшись с яблоком и баранками в дальний угол училищной столовой или гуляла по Москве. В конце мая погода была превосходной и Оля все чаще изучала прилегающие к будущему месту учебы улочки. Гуляя по любимому Арбату, она свернула в переулок за театром Е.Вахтангова и увидела огромную толпу странных, как ей показалось, подростков. Большинство из них громко разговаривали и смеялись, некоторые были вызывающе одеты и почти у всех был удивительно важный вид. "Понятно, что абитуриенты, но почему такие наглые?",- вспоминает Оля.- Подхожу поближе и читаю: Высшее театральное училище имени Б.В.Щукина! Неужели вот отсюда вышли Миронов, Гундарева, Кайдановский, папа Карло (Ю.М.Катин-Ярцев-прим. ред.), Симонова, Варлей, а ректор - сам Этуш?! Да, отсюда!! Но они же, мои любимые, совсем другие, не то, что эти - оболтусы и нарциссы!! Да что они вообще себе воображают!!! Я пошла и поставила свою фамилию в списке "Прослушивание".

... Конкурс был назначен на 6 июля. И 6 июля был первый экзамен в Гнесинке! Что ж, собственно, ничего сложного - решается судьба и поэтому нужно всего лишь выбрать, куда нести документы. "Просто я понимала, что если останусь без вуза в этом году, то точно коньки отброшу, и так уже из больниц не вылезала. С Гнесинкой все было прозрачно, с Щукой - все мутно. Но я уже не могла жить без этого дворика Щукинского училища. Как увидела его тогда, в первый раз, сразу меня как отрезвило - вот мое место настоящее и никуда мне больше не нужно. Помахала я второй раз Гнесинке ручкой и ни жива-ни мертва понесла документы в Щуку."

Конкурс в те года в театральный вуз составлял 300-400 человек на место. Это, конечно, не много по сравнению, скажем, с 70-80 годами - пиком культурной жизни страны. Но все же вполне достаточно, для того чтобы Оля почти ничего не ела, кроме шоколада и кофе вплоть до дня зачисления в училище. А это почти 10 дней! ( С тех самых пор она совсем не пьет кофе и крайне редко ест шоколад.) Ольга получила максимальное количество баллов, единственная из всего курса поступив с тремя пятерками!!!

Столь фееричному своему поступлению она не верила еще очень долго. Вплоть до первых полугодовых экзаменов, на которых ей поставили все зачеты условно. Вопрос отчисления встал вдруг слишком явно. "Я очень долго не понимала, что от меня хотят. В какие-то моменты мне казалось, что все шутят надо мной, разыгрывают, а потом наконец, скажут: "Ты и вправду поверила, что мы тебя взяли? Да ты с ума сошла, если думаешь, что это все серьезно!" Я ходила по училищу и блаженно улыбалась. Ольга исправно посещала занятия у педагогов Гнесинского училища и жила в предвкушении вступительных экзаменов. Все складывалось удачно, она чувствовала к себе расположение и почти не волновалась. По субботам у нее были занятия по двум дисциплинам и двухчасовой перерыв между ними. Обычно она в это время что-то читала, забравшись с яблоком и баранками в дальний угол училищной столовой или гуляла по Москве. В конце мая погода была превосходной и Оля все чаще изучала прилегающие к будущему месту учебы улочки. Гуляя по любимому Арбату, она свернула в переулок за театром Е.Вахтангова и увидела огромную толпу странных, как ей показалось, подростков. Большинство из них громко разговаривали и смеялись, некоторые были вызывающе одеты и почти у всех был удивительно важный вид. "Понятно, что абитуриенты, но почему такие наглые?",- вспоминает Оля.- Подхожу поближе и читаю: Высшее театральное училище имени Б.В.Щукина! Неужели вот отсюда вышли Миронов, Гундарева, Кайдановский, папа Карло (Ю.М.Катин-Ярцев-прим.ред.), Симонова, Варлей, а ректор - сам Этуш?! Да, отсюда!! Но они же, мои любимые, совсем другие, не то, что эти - оболтусы и нарциссы!! Да что они вообще себе воображают!!! Я пошла и поставила свою фамилию в списке "Прослушивание".

ПЕРВАЯ РОЛЬ В БОЛЬШОМ КИНО.

Годы становления Ольги Будиной как актрисы оказались самыми невзрачными временами в отечественной культуре ХХ века. Измененный социальный строй диктовал свою политику выживания гражданам великой России и интерес к искусству у наших соотечественников, казалось, пропал вовсе. С киностудий, на которых практически уже не запускались новые картины, профессионалы уходили кто-куда в поисках хоть какой-нибудь работы. И абсолютным чудом в этой ситуации для второкурсницы Будиной было предложение с Мосфильма сняться в короткометражной ленте "Играем" "Маленького принца".

"Это было очень смешно,- вспоминает актриса,- я так не находила себе места, что на следующий день после кинопроб сама позвонила режиссеру прямо из училища и в лоб спросила: "Вы уже решили, я буду у Вас сниматься?" и услышала в ответ: "Да, если Вы не против, но мы можем предложить Вам только триста рублей." Я чуть не ошалела от счастья! Я буду сниматься в кино! Еще совсем недавно это мне и не снилось! А они меня спрашивают про деньги! "Что вы, отвечаю, конечно, я согласна, а за деньги не беспокойтесь, наши стипендии и ста рублей не составляют, все отлично!" На другом конце провода пауза и после вздоха я слышу повеселевший голос: "В кино платят по дням, Оля. За 10 дней Вы получите три тысячи. Завтра сможете приехать подписать контракт? "Хорошо, что рядом был стул!"

Этот фильм так и не вышел. Но Ольга не жалеет об этом, потому что сами съемки очень разочаровали ее и своей настоящей первой ролью и настоящим вхождением в мир кино она считает работу с Глебом Панфиловым над его фильмом "Романовы-Венценосная Семья".

Она была на третьем курсе, когда прославленный режиссер с мировым именем начал отсматривать всех девушек Москвы и Московской области в поисках четырех актрис на роли царских дочерей. Целый год длились репетиции и кинопробы к этому горькому фильму - истории о двух последних годах жизни Семьи последнего Русского императора Николая II. А затем последовали девять напряженных месяцев съемочного периода. "Как умудрился Глеб Анатольевич выбрать меня на эту роль, совершенно для меня не объяснимо! - рассказывает актриса.- Столько красивых и способных актрис перебывало у него на пробах. Даже если взять только из тех, что я знала! Но я почему-то в какое-то мгновение поняла, что он меня выбрал и теперь испытывает. А у меня просто дыхание перехватывало, когда я видела его. Тогда вообще ведь кино не снималось, а тут - ЦЕЛЫЙ ПАНФИЛОВ! И все свои усилия мне приходилось направлять на преодолевание чудовищного зажима. Высокие стены его офиса были увешаны огромного размера фотографиями моей обожаемой Инны Михайловны Чуриковой из разных фильмов и времен. По столам и стенам расставлены многочисленные призы и награды признания разных мировых кинофестивалей. И я чувствовала себя совершенно раздавленной этой недосягаемостью. Но потом в комнату входил Глеб Анатольевич - всегда свежий, легкий, таинственный и благоухающий. Он сам был как император - приветливый и величественный. Улыбался, спрашивал, как мои дела и начинал что-нибудь рассказывать, если, конечно, у меня хватало рассудка не вдаваться в подробности относительно всех моих дел. Таким я и вспоминаю его всегда - с пронзительным, сверлящим взглядом и мягким бархатным голосом. И эта моя бесконечная заячья робость... "

Но в этом месте можно Оле и не поверить, ведь известный, же факт: позируя на фотопробах, она умудрилась в кадре показать язык маститому режиссеру, который сам же и снимал ее. Да и дальнейшие ее шаги робкими не назовешь. Она снова оказалась перед суровым выбором: или игра в дипломных спектаклях и показы в театр, или почти полное отсутствие в училище весь последний четвертый курс и роль Великой Княжны Анастасии Николаевны. Ольга выбрала последнее и с лихвой расплатилась за это.

Она вернулась еще более стройная и ... абсолютно лысая. Ведь царские дочери переболели корью и вынуждены были побриться наголо. И эти четыре обнаженные прекрасные головы юных актрис так воодушевили режиссера, что он решил все два года ссылки, вплоть до их гибели, снимать актрисс-Великих Княжен такими, какими они и являлись по своей сути - беззащитными печальными принцессами. Ольга рассказывает: "Анастасию все называли солнечным лучиком. Она была шалуньей и заводилой, но очень застенчивой и нежной. Не любить ее, или всю Семью было просто невозможно. Недаром пролетарии периодически охрану меняли - пожившие хоть немного в соседстве с царской семьей начинали очеловечиваться, а этого пролетарии боялись больше всего... Я до сих пор помню в себе это болезненное бесконечное состояние тотальной безысходности. Мне до такой степени было их жалко, что время от времени начинала взахлеб плакать и никак не могла остановиться. Еще долго после окончания съемочного периода у меня случались эти приступы горя. Сейчас прошли."

После возвращения из прекраснейшей Праги и киностудии "Баррандофф", где проходили съемки, Ольга оказалась никому не нужной. Все годы учебы она грезила, как когда-нибудь выйдет на большую сцену училища в дипломном спектакле - венце ученичества! Выйдет на сцену, где до нее играли самые любимые прославленные артисты, гении и настоящие столпы Русского театра - выпускники вуза. Но судьба распорядилась иначе. Она сыграла в дипломном спектакле, но только в одном и только два раза. На другой площадке. Тогда в училище "измены" не прощали. Почти все показы в столичные театры она пропустила. В кино на лысых актрис спроса не было...

Премьера фильма "Романовы-Венценосная Семья" состоялась лишь три года спустя, в 2000 году, на открытии ХХII Международного кинофестиваля. Она прошла, как и полагается, очень торжественно, даже наряды и драгоценности актрисам специально предоставляла одна очень известная модная компания. Ольги Будиной на премьере не было - полным ходом шли съемки к/ф. "Граница. Таежный роман" и отпустить Ольгу со съемочной площадки, даже ради такого случая, никто не мог.

В настоящий момент диски и кассеты с фильмом запретили продавать на территории Российской Федерации из-за претензий спонсора к киностудии "Вера" и ее руководителю Г.А.Панфилову.